— Погоди! Поводья… — Флинт пытался схватить их, но тщетно: поводья было уже не достать.

Хирсах улыбнулся про себя и притворился, что не расслышал.

Неся на спинах рыцарей, ставших их всадниками, благородные драконы один за другим взлетали с холмистых восточных предгорий Вингаардских хребтов. В этих местах зимний холод уже уступал теплым северным ветрам, растапливавшим льды и снега. В воздухе витали пряные ароматы пробудившейся зелени. Солнце вспыхивало на крыльях драконов, занимавших место в строю.

От этого зрелища поневоле захватывало дух. Тассельхоф знал, что не позабудет его до смертного часа — а может статься, и долее. Бронза, серебро и живая медь так и горели на утреннем солнце. Сверкали седельные Копья, переливались яркими бликами рыцарские доспехи. Знамя Зимородка, шитое золотом, вилось в синеве неба.

Минувшие несколько недель были поистине великолепны. Флинт не преувеличивал, говоря, что они наконец-то начали побеждать. «Золотой Полководец» — так называли Лорану в войсках — буквально из ничего умудрилась сколотить сильную армию. Палантасцы с восторгом становились под ее знамя. Смелые планы и твердые, решительные действия по праву снискали Лоране уважение Соламнийских Рыцарей. И настал день, когда войско вышло из Палантаса и ринулось по равнине, опрокидывая и гоня охваченные паникой армии Повелителя Драконов, больше известного под именем Темной Госпожи.

Победа следовала за победой; дракониды бежали. Кое-кому уже казалось, что до окончательной победы в войне рукой подать.

Лорана, однако, не обольщалась. Она знала, что драконы Повелительницы все еще представляли собой грозную силу. Особенно тревожило ее то, что эти самые драконы словно в воду канули: никто не знал, куда они подевались и почему не участвовали в сражениях. День проходил за днем — Лорана держала своих драконов и их всадников в полной готовности, не позволяя расслабиться. Вражеские стаи могли в любой момент появиться на горизонте…

И вот настал решающий час. Лорана получила донесение: несколько стай алых и синих драконов мчалось на запад явно затем, чтобы остановить не в меру решительного Золотого Полководца и ее разношерстную армию.

…Сверкающей вереницей бронзы и серебра мчались над Соламнийским Полем Драконы Белокамня (так все чаще называли благородных драконов). Для Рыцарей, восседавших на их спинах, это был уже не первый полет, — если не считать гнома, который до сего дня упорно отказывался подниматься в воздух. Тем не менее, вид клочковатых облаков, стремительно проносившихся мимо, и посвист ветра, бьющего в лицо, для всех был по-прежнему непривычен и нов.

Знамена яростно хлопали. Пешие солдаты, оставшиеся далеко внизу, казались муравьями, медленно переползающими лужайку. Для одних рыцарей полет был исполнен восторга и волшебства. Другие собирали в кулак все свое мужество, чтобы не оплошать.

А впереди, самим видом своим ободряя слабых и вдохновляя отважных, неслась Лорана на громадном серебряном вожаке — на том самом, что принес с Драконьих островов ее брата. Золотые волосы, струившиеся из-под шлема, казались ожившими солнечными лучами. Сама того не ведая, Лорана становилась символом победы, подобным самому Копью. Девичья гибкость и непреклонное мужество, нежная красота — и способность разить насмерть. Да что говорить! Воины, еще недавно исполненные сомнений — женщина! — пошли бы теперь за ней хоть в самую Бездну…

Тассельхоф все высовывался из-за плеча Флинта, ища глазами Лорану. Она держалась впереди строя и время от времени оглядывалась — не отстал ли кто-нибудь. Тас видел, как она наклонялась вперед, советуясь со своим драконом. Было похоже, что пока все шло как надо, и Тас решил немного отвлечься от предстоявшего боя и вволю насладиться полетом. Жизнь кендера была полна приключений, но нынче все же происходило нечто совершенно особенное. Ветер выжимал слезы из глаз, но даже и он ничуть не мешал блаженству Тассельхофа.

Кендер, любитель карт, наконец-то увидел идеальную карту.

Под ним простирались холмы и долины, городки и хутора, рощи и реки. Все сразу, и вместе с тем в мельчайших подробностях. Вот бы как-то запечатлеть этот вид и сохранить его навсегда…

Погодите-ка, вдруг осенило его. А почему бы и нет?.. Покрепче стиснув седло цепкими коленками, кендер разжал руки, которыми держался за Флинта, и принялся рыться в сумочках. Выудив наконец чистый листок, кендер пристроил его у гнома на спине и принялся рисовать кусочком угля.

— Хватит дрыгаться! — прикрикнул он на Флинта, — тот все еще не оставлял надежды ухватить поводья.

— Да чем ты там занят, безмозглый?.. — проорал гном, неуклюже заворачивая руку назад и пытаясь добраться до Таса. Так бывает, когда нападет неожиданный зуд, и не дотянуться, не почесать.

— Карту рисую! — закричал в ответ Тас. — Таких еще не бывало! Я стану знаменит!.. Смотри: вон наши войска — ползут, как жучки. А вон Вингаардская Башня! Да тихо же ты, пока я тут все не размазал!..

Флинт застонал и решился наконец оставить в покое и поводья, и несносного кендера. Лучше сосредоточить внимание на том, как бы удержаться верхом на драконе… И притом удержать внутри себя недавно съеденный завтрак. Послушавшись кендера, он посмотрел вниз, и это было ошибкой. Теперь он смотрел только вперед и сидел прямо, точно аршин проглотив. Плюмаж из гривы грифона на его шлеме развевался и щелкал на ветру. Кружащиеся птицы проносились далеко внизу… Все шло к тому, чтобы Флинт поместил драконов в своей личной табели о рангах в одной графе с лодками, лошадьми и Иными Штуковинами, От Которых Надо По Возможности Держаться Подальше.

— Смотри!.. — возбужденно вопил Тас. — Вон там ихние армии! Идет сражение, и я вижу его все целиком!.. — Кендер свесился с седла, пристально всматриваясь. Со дна воздушного океана доносились крики и стук оружия. — Нельзя ли подлететь поближе? — крикнул он Хирсаху. — Я… Ой-ой-ой!.. Моя карта!..

Дракон неожиданно заложил крутой вираж, и мощный вихрь выхватил листок у Таса из рук. Кендер скорбно проводил его глазами, но как следует расстроиться не успел: тело Флинта, и без того напряженное, вдруг словно одеревенело.

— Что там? Что такое? — закричал Тас.

Флинт закричал в ответ, указывая рукой. Пока Тас пытался что-либо разглядеть или расслышать, Хирсах влетел в низкое облачко и кендер, по выражению овражных гномов, перестал видеть собственный нос.

Но потом они вырвались из облаков и…

— Во дают!.. — вырвалось у кендера.

Прямо под ними, пикируя на муравьиные отряды людей, стая за стаей мчались драконы. Алые и синие крылья были подобны грозным знаменам; все ближе и ближе подлетали они к беззащитной пехоте Золотого Полководца…

Тассельхоф видел, как чудовищный магический ужас ломал и смешивал недавно такие стройные ряды. Но на широкой травянистой равнине некуда было убежать, негде спрятаться. Тас воочию представил себе, как молнии и огонь настигают мечущихся людей…

— Надо остановить их!..

Тут Хирсах лег на крыло, и Тас едва не проглотил язык. Горизонт поднялся на дыбы, и кендер испытал ни с чем не сравнимое ощущение: ему показалось, будто они падали вверх. Инстинктивным движением Тас ухватился за поясной ремень Флинта и запоздало припомнил, что ему, как и гному, полагалось бы пристегнуться. Ладно, следующий раз он…

…Если только он будет, этот следующий раз. В ушах ревел ветер, земля неистово вращалась — дракон стремительно снижался. Кендеры были охочи до новых впечатлений, и это в самом деле было нечто из ряда вон выходящее… И все же земля могла бы, право же, мчаться навстречу хоть чуточку медленнее!..

— Я сказал остановить, но не сей же секунд… — Прокричал он Флинту. Посмотрев вверх — а может быть, вниз? — он увидел других драконов далеко вверху над собой… Хотя нет, скорее внизу… Все перепуталось. В следующий миг драконы оказались сзади. Они вырвались вперед! В одиночку! Куда только смотрит Флинт?..

— Помедленнее! — крикнул Тас гному. — Скажи ему, пускай сбавит ход! Мы всех обогнали, даже Лорану!..