На этом кончается запись в летописи Астинуса Палантасского, касающаяся Клятвы Драконов. В примечании указано, что подробности путешествия Сильвары и Гилтанаса в Оплот и история их трагической любви была записана Астинусом позднее. Любознательный читатель может найти ее в последующих томах его Хроник.

…В ту ночь Лорана засиделась допоздна — ей необходимо было заготовить приказы на завтра. С момента прибытия Гилтанаса и серебряных драконов миновали всего лишь сутки, но план Лораны по уничтожению дрогнувшего неприятеля уже облекался плотью. Еще несколько дней — и она поведет в бой стаи драконов со всадниками, и у всадников будут в руках новые Копья!

Для начала она собиралась отвоевать Вингаардскую Башню и освободить пленников и рабов, томившихся в ее казематах. Затем она двинет армии на юг и восток, гоня драконидов, и наконец сокрушит их между молотом и наковальней: молотом послужат ее войска, наковальней же — Даргаардские горы, отделявшие Соламнию от Восточных Дебрей. Если же удастся взять еще и Каламан с его гаванью, драконидские армии лишатся путей снабжения продовольствием, необходимых им для выживания в этой части Ансалонского континента…

Лорана настолько углубилась в свои планы, что не услышала ни звонкого оклика стража, охранявшего ее дверь, ни ответа подошедшего. Она не подняла глаз даже тогда, когда дверь отворилась, — она была уверена, что это вошел кто-нибудь из ее помощников, а приказы, которые следовало ему вручить, были еще не готовы.

И только когда посетитель уселся напротив нее за стол, Лорана удивленно вскинула голову.

— Ох, прости, Гилтанас, — сказала она, слегка покраснев. — Я занималась… Я решила, что это… Ладно, скажи лучше, как ты себя чувствуешь? Я за тебя беспокоилась…

— Все в порядке, сестренка, — ответил он коротко. — Я просто сам не понимал, до какой степени измучился. Опять же, с самого Оплота я почти не спал…

Умолкнув, он стал рассматривать карты, разложенные перед ней на столе. Потом поднял свежезаточенное перо и принялся рассеянно гладить длинное опахало.

— Что с тобой, Гилтанас? — спросила Лорана.

Ее брат посмотрел на нее с грустной улыбкой.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказал он. — Помнится, даже в детстве я мало что мог от тебя скрыть…

— Неужели что-то с отцом?.. — испугалась Лорана. — Скажи, ты… Что-нибудь слышал?..

— Нет, о нашем народе у меня никаких сведений нет, — отвечал Гилтанас. — Я уже рассказал тебе все, что знаю — они объединились с людьми и вместе бьют драконидов на Санкристе и на Эрготе…

— А все благодаря Эльхане, — пробормотала Лорана. — Она сумела убедить их, что эльфы не могут более жить сами по себе, отвернувшись от мира. Она убедила даже Портиоса…

— Насколько мне известно, она убедила его не только в этом, — не глядя на сестру, проговорил Гилтанас. Взяв кусочек пергамента, он принялся ковырять его острым концом пера.

— Ходят разговоры о свадьбе, — медленно ответила Лорана. — Если это действительно так, их брак будет браком по сугубому расчету — он ведь накрепко свяжет наши народы. Я просто не могу представить себе, чтобы наш Портиос кого-нибудь полюбил. Даже такую красавицу, как Эльхана. Что же до самой принцессы…

— Ее сердце похоронено в Башне Верховного Жреца, вместе со Стурмом, — вздохнул Гилтанас.

— Откуда ты знаешь?.. — изумилась Лорана.

— Я видел их в Тарсисе, — сказал Гилтанас. — Я видел его лицо. И ее. И о Камне-Звезде я тоже все знал. Но Стурм явно хотел сохранить свою тайну, и я не стал выдавать его… Какой все-таки человек! — с чувством добавил молодой эльф. — Я горжусь тем, что мне выпала честь с ним познакомиться… Мог ли я думать, сестра, что однажды скажу такое о человеке?..

Лорана сглотнула и быстро провела рукой по глазам.

— И все-таки, — сказала она погодя, — ты ко мне не с этим пришел.

— Верно, — ответил Гилтанас. — Хотя, в общем, все связано… — Он помолчал какое-то время, собираясь с мыслями. Потом тихо проговорил: — Вот что, Лорана… Там, в Оплоте, случилось кое-что, о чем я Астинусу не сказал. Одно твое слово — и я никому никогда…

— Зачем же тогда… Ты хочешь поведать это мне?.. — спросила Лорана. Рука ее задрожала, и она отложила перо.

Гилтанас, казалось, не слышал. Застывшими глазами смотрел он на карту.

— Когда мы… Совершали свой побег из Оплота, нам пришлось пробираться через дворец Повелителя Ариакаса. Прости, но подробностей я даже тебе открыть не могу, ибо это подвергло бы опасности ту, что и поныне остается там и помогает выжить другим… Так вот, однажды вечером мы прятались там, готовясь бежать, и нечаянно подслушали разговор Ариакаса с одним из Повелителей, состоящих у него под началом. Это была женщина, Лорана! — Гилтанас наконец поднял глаза. — Женщина по имени Китиара…

Лорана ничего не ответила. Она сидела с белым лицом, и даже в огромных глазах не было жизни.

Гилтанас тяжело вздохнул, потом наклонился к сестре и накрыл ее руку своей. Ее рука была мертвенно-холодна. Он понял: Лоране уже было известно то, о чем он собирался ей рассказать.

— И тогда я вспомнил наш с тобой разговор перед уходом из Квалинести, — все-таки проговорил он. — Эта человеческая женщина, которую полюбил Танис… Китиара, сестра Рейстлина и Карамона… Я вспомнил рассказы братьев — и, действительно, это была она. Собственно, я смог бы узнать ее и в лицо — она очень похожа на близнецов, особенно на Рейстлина. Она… Она говорила о Танисе, Лорана… — Гилтанас замолчал, не уверенный, стоит ли продолжать. Лорана не двигалась, лицо ее было вырезано из безжизненного льда. — Прости, что я причиняю тебе боль, но тебе, по-моему, следует знать, — сказал он наконец. — Китиара смеялась, рассказывая о нем Ариакасу. Она говорила… — Тут молодой эльф залился краской, — … Я не могу повторить, что она говорила. Но у меня не осталось никакого сомнения, что они… Были близки. Она выразилась… Совершенно определенно. Она просила у Ариакаса для Таниса повышения по службе. Просила назначить его полководцем в награду за некоторые сведения, которые он якобы мог сообщить. Дело касалось какого-то Человека Зеленого Камня…

— Хватит, — мертвым голосом выговорила Лорана.

— Прости меня, — Гилтанас стиснул ее руку, на лице его была скорбь. — Я знаю, как ты его любишь. Теперь я понимаю, как это — любить кого-нибудь так сильно… — Он закрыл глаза и опустил голову. — И я знаю, как это, когда такую любовь предают…

— Ступай, Гилтанас, — прошептала Лорана.

Он погладил ее руку, тихо вышел из комнаты и притворил за собой дверь.

Лорана долго сидела неподвижно… Потом крепко сжала губы, обмакнула перо в чернила — и принялась писать с того самого места, на котором ее прервал брат.

9. ПОБЕДА

— Давай-ка я тебя подсажу! — с готовностью предложил Тас.

— Еще не хва… Да погоди же ты!.. — завопил Флинт. Но это ему не помогло. Напористый кендер уже ухватил его за ногу и «подсадил» друга так, что тот врезался головой прямо в твердое, мускулистое плечо молодого бронзового дракона. Отчаянно взмахнув руками. Флинт успел ухватиться за сбрую, свисавшую с шеи дракона, и повис на ней, медленно вращаясь над землей, точно мешок на крюке.

— Ну и чем ты там занят? — глядя на него снизу вверх, негодующе спросил Тас. — Нашел время на качелях качаться. Дай-ка я тебя…

— Отвяжись! — рявкнул Флинт и лягнул его, не давая снова ухватить себя за ногу. — Отстань, говорю!

— Ну и ладно, ну и лезь сам, если больно охота, — обиделся Тассельхоф. И отошел в сторонку.

Гном свалился наземь, тяжело отдуваясь. Лицо его было багрово.

— А вот и влезу! — зарычал он на кендера. — И уж без тебя-то как-нибудь обойдусь!

— Ну так шевелись побыстрее, — посоветовал Тас. — Все, кроме нас, уже сидят верхом!

Гном оглянулся на громадного бронзового дракона и упрямо скрестил руки на груди.

— Сейчас подумаем, с какой стороны подойти к делу, — заявил он.

— Давай, давай. Флинт! — умирал от нетерпения Тас. — Не тяни время! Слушай, мы же будем летать! — И тут его осенило: — А может, ты останешься? Я и сам справлюсь…